Торопливым жестом она подозвала официанта и сунула ему в руки деньги.
– Чего несешь? Когда это мы с тобой встречались?
Девица опять уселась в кресло и делано нахмурила лоб:
– Когда? Давай посчитаем. На его месте Дворецкая не насыщала бы сейчас желудок, а внимательно приглядывалась к гостям. – Азазель? – недоверчиво спросила она.
«Кого же убили? – лихорадочно думала Серафима.
– Сорок три? – нервно воскликнул свидетель. Что так могло напугать несчастную? Но на улице я не заметила ничего особенного; только высокая блондинка в ярко-красном платье стояла на середине детской площадки. Только теперь, в шесть вечера, он мог позволить себе немного расслабиться. Выбросить одежду в мусоропровод соседнего дома, эта идея достойна восхищения! Вы вызвали «Скорую помощь», милицию. Впрочем, вопрос был задан исключительно ради приличия. На счастье, в машине нашелся фонарик. Крошечный уголок, рай в миниатюре, воплощенная нирвана. Я предупреждала тебя, как опасен этот тип. Чем и занялся влегкую. Правда, мы с ним всегда бываем только в одном клубе. Левой рукой провела по его талии, по карманам, ища оружие. Саша – в политехнический. Никакой Малининой там отродясь не было. – Когда никто меня не увидит. Ведь мне придется проделать это в присутствии Корицкого!
– Валяйте, если хотите прослыть полной дурой. Но будем надеяться, что на месяц я здесь не останусь. А как бы мне подошло вот это, фисташкового цвета с розой на корсаже!
Она вздохнула, но пальцы продолжали теребить струящуюся материю.
Даже из рассказа Верочки становилось очевидным, что дела Чуева плохи.
– Хорошо, идем в кафе, – точно очнувшись, сказала я. Эта девица оглянулась несколько раз, а потом отворила дверь в спальню Влада. Но подробно планировать выход на арену Ксении на ночь глядя я не стала, поскольку в последнее время все мои планы летели к черту. Бейсболка, темные очки, лица не разобрать, фигура скрыта мешковатой одеждой. Строите из себя Агату Кристи! Какая вам разница, где мы сейчас находимся?
Я пропустила его болтовню мимо ушей – оказываясь в безопасности, этот человек непременно делался чванлив и груб.. – Идем.
